От автора
Слово «облучение» родилось и вошло в жизнь послевоенных поколений в неразрывной связи с первым практическим и — увы! — отвратительным применением внутриядерной энергии: атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки. Хотя исход второй мировой войны был предрешен и японский генералитет уже обсуждал порядок капитуляции перед союзниками, Соединенные Штаты сбросили атомные бомбы на эти беззащитные города. Варварский акт американского империализма имел главной целью продемонстрировать нашей стране чудовищную мощь ядерного оружия.
С тех пор в нашем лексиконе появились и получили широкое распространение термины «облучение», «острая лучевая болезнь», «отдаленные последствия облучения», тревожно звучащее слово «радиация». И с тех же пор человечество невольно связало эти термины, ранее применявшиеся только в узком кругу специалистов, с любым практическим применением атомной энергии, а не только с ее использованием в военных, разрушительных целях.
Вряд ли найдется человек, который не слыхал об успешном применении облучения в терапии опухолей, при стерилизации продуктов питания и медицинских препаратов, для предпосевной стимуляции семян и зерна и в других отраслях человеческой деятельности вплоть до криминалистики и искусствоведения. И все-таки у многих, если не у большинства, при слове «радиация» сердце тревожно сжимается. За рубежом для этого особого состояния психики человека предложен новый медицинский термин — «атомный синдром». Словарь иностранных слов поясняет греческое слово «синдром» как совокупность, сочетание признаков (симптомов), имеющих общий механизм возникновения и характеризующих определенное болезненное состояние организма. Атомный синдром — болезненная точка психики всего человечества.
Новый толчок к усилению этого, «заболевания» дала авария на IV блоке Припятской АЭС, построенной и эксплуатируемой в 18 км от Чернобыля. Хотя в слове «чернобыль» нет ничего тревожного — так по-украински называется полынь, — многие работники этой АЭС предпочитали именовать ее по названию нового города энергетиков, возникшего в 4 км от станции на правом берегу реки Припять. И все-таки с 26 апреля 1986 г. эта авария вошла в историю ядерной энергетики как авария на Чернобыльской АЭС.
Авария на ЧАЭС не только взрыв IV блока, но это еще и взрыв (без преувеличения) обостренного интереса к проблеме действия излучения на живые организмы, и в первую очередь на человека, к тому процессу, который чаще называют облучением. В печати, по радио, на телевидении замелькали ранее применявшиеся только и специальной литературе термины дозиметрии и радиобиологии, специальные единицы — рентген, рад, бэр, а иногда даже такие экзотические, как грей и зиверт. Большой выброс радиоактивных веществ из аварийного блока ЧАЭС и обусловленная этим необходимость введения радиометрического контроля продуктов питания в районах, прилегающих к 30-километровой эвакуированной зоне, вовлекли в круг практической дозиметрии много лиц, ранее не соприкасавшихся с задачами измерения радионуклидов. «Умельцы» принялись монтировать дозиметры из подручных деталей для «домашнего» использования, не задумываясь о способах их градуировки. На фоне всеобщей тревоги и озабоченности последствиями аварийной ситуации часть населения излишне эмоционально восприняла результаты измерений доз или концентраций радиоактивных веществ. Незнание количественных критериев радиационной опасности, а также неумелое применение их в некоторых случаях привели к ошибочным действиям.
Не сомневаюсь, что для большинства читателей этой брошюры будет неожиданностью, что, по мнению специалистов, не было никаких оснований для эвакуации детей из Киева, тем более для обсуждения возможности их возвращения к началу учебного года. К этому нельзя не добавить, что не всегда объективными и даже грамотными были не только действия местных властей, но и сообщения корреспондентов центральных органов печати из особой зоны, в которой шла напряженнейшая работа по ликвидации тяжелых последствий аварий на IV блоке ЧАЭС. Серьезными ошибками полна даже «послеаварийная» литература, примерами чему могут служить пьеса «Саркофаг», написанная и опубликованная В. Губаревым, корреспондентом газеты «Правда» по вопросам науки и техники, роман В. Яворивского «Мария с полынью в конце столетия», поэма Б. Олейника «Семь».
Один из уроков, которые необходимо извлечь из аварии в Чернобыле, состоит в том, что знание основ дозиметрии ионизирующих излучений и радиационной биологии — необходимый элемент современной цивилизации и культуры. Понимание основных закономерностей этих отраслей науки могло бы снизить число ошибок в послеаварийной ситуации (а может быть, и вовсе их исключить) и — что не менее важно — позволило бы трезво и объективно оценить реальные последствия этой аварии.
К такому заключению автор брошюры, которую читатель держит в руках, пришел еще в мае—июне 1986 г., работая сначала в составе группы экспертов при президенте Академии наук СССР, а затем в Правительственной комиссии в Чернобыле. Дальнейшее накопление объективных данных, реконструкция первичных событий при аварии IV блока, наконец, материалы суда над бывшим руководством ЧАЭС — конкретными виновниками катастрофы — не поколебали, а лишь подтвердили один из уроков Чернобыля: знание основ дозиметрии и радиобиологии обязательно для любого цивилизованного человека в современном обществе с развитой ядерной энергетикой.
В то же время нельзя не признать, что специалисты в этих областях знаний, к которым автор относит и себя, неудовлетворительно выполняли социальный заказ и крайне мало занимались популяризацией соответствующей информации. Данная публикация — одна из первых попыток ликвидации этого «белого пятна» в отечественной научно-популярной литературе.
Назначение этой брошюры — изложить фундаментальные сведения из дозиметрии и радиобиологии и применить их к оценке масштаба и радиационных последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Последнее изменение Tue, 6 Dec 2011 автором Dimouse
0 comments
Назад в раздел Ю.В. Сивинцев "Насколько опасно облучение"
